A− A= A+ Пруденциальные требования для лизинговых компаний – «ящик Пандоры» для общего рынка ЕАЭС

Судом Евразийского экономического союза рассматривается дело по заявлению Российской Федерации в лице Министерства юстиции Российской Федерации о разъяснении подпункта 4 пункта 2 статьи 67 Договора о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года, пункта 62 Протокола о торговле услугами, учреждении, деятельности и осуществлении инвестиций, являющегося приложением № 16 к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года, пунктов 3 и 15 Протокола по финансовым услугам, являющегося приложением № 17 к Договору о Евразийском экономическом союзе от 29 мая 2014 года.

Суть заявления заключается в вопросе о том, может ли государство вводить ограничения в форме пруденциального контроля в отношении лизинговых компаний, осуществляющих деятельность на территории Российской Федерации.

Это дело представляет большой интерес для всех сфер бизнеса по нескольким основаниям.

Во-первых, факт обращения государством в Суд ЕАЭС за консультативным заключением свидетельствует о том, что государственные органы отдают отчет в том, что любые ограничительные регулятивные меры, которые затрагивают общий рынок ЕАЭС, должны осуществляться в рамках права ЕАЭС и с ограниченной дискрецией.

Во-вторых, несмотря на то, что названное дело является вторым в практике Суда ЕАЭС делом, где государство запрашивает у Суда т.н. «предварительный нормоконтроль» планируемых законодательных нововведений [1], впервые ставится вопрос о соблюдении базового принципа общего рынка.

Одним из фундаментальных принципов, обеспечивающих реализацию принципа свободы торговли услугами в международной организации региональной экономической интеграции, является принцип стабильности или принцип сохранения правового режима, который действовал на дату принятия/дату вступления учредительного договора. В соответствии с подпунктом 4 пункта 2 статьи 67 Договора о ЕАЭС в процессе либерализации торговли услугами, учреждения, деятельности и осуществления инвестиций государства-члены принимают на себя международное правовое обязательство руководствоваться принципом последовательности – ни в одном из секторов услуг и видов деятельности недопустимо ухудшение условий взаимного доступа по сравнению с условиями, действующими на дату подписания настоящего Договора, и с условиями, закрепленными в настоящем Договоре».

Таким образом, данная норма вводит международное правовое обязательство государств-членов ЕАЭС – не снижать действовавший на 29 мая 2014 года стандарт условий хозяйствования в секторах, которые не подпадают под исключения, ранее установленные государствами.

Пункт 62 Протокола о торговле услугами запрещает государствам вводить новые разрешительные требования и процедуры, которые аннулируют или сокращают выгоды и не были установлены законодательством государства-члена и не применялись соответствующим государством-членом на дату подписания Договора о ЕАЭС.

Очевидно, что не любое изменение правового режима по сравнению с режимом, действовавшим по состоянию на 29 мая 2014 года, противоречит праву Союза. Аннулирование или сокращение выгоды представляет собой ухудшение правового статуса лица, а именно лишение или сокращение льгот и/или введение новых обязанностей или увеличение их объема. Безапелляционным ухудшением правового статуса лица будет признаваться введение барьеров (ограничений) на рынке продажи услуг в ЕАЭС. Перечень таких барьеров относительно рынка продажи услуг установлен Решением Высшего Евразийского экономического совета № 24 «Об утверждении Правил регулирования торговли услугами, учреждения и деятельности». Кроме создания непосредственно препятствий на рынке ЕАЭС аннулированием или сокращением выгод является такое ухудшение правового режима, как, к примеру, увеличение льготной ставки налога или введение нового налога, установление дополнительных формальностей для регистрации, цензов и ограничений, определение организационной правовой формы для определенного вида хозяйственной деятельности, установление минимального уставного фонда юридического лица, введение обязательного членства субъектов в саморегулируемых организациях, создание реестров, регистров субъектов предпринимательской деятельности в определенной сфере, лицензирование и иные.

В отношении таких требований и процедур действует безусловный запрет: любой нормативный правовой акт, который вводит новые по сравнению с существовавшими и применявшимся данным государством на 29 мая 2014 года разрешительные требования и процедуры, если они сокращают или ограничивают действующие выгоды, не может быть принят, а если был принят, подлежит отмене, поскольку согласно статье 27 Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года национальные нормы не могут являться основанием для неисполнения договора. В интеграционном объединении невозможно менять заранее установленные правила игры, если они не подпадают под исключения. Такие исключения могут оправдываться, к примеру, целями защиты общественной морали или поддержания общественного порядка при условии реальной и достаточно серьезной угрозы в отношении одного из коренных интересов общества; для защиты жизни или здоровья людей.

Пруденциальное же регулирование, представляющее собой совокупность ограничительных требований для определенных субъектов, вводится в мировой практике для обеспечения публичных интересов. Целью пруденциального регулирования являются обеспечение стабильности и устойчивости финансово-кредитной системы государства, а также защита интересов вкладчиков и иных кредиторов. Названная цель реализуется через три функции пруденциального регулирования: превентивную, направленную на минимизацию рисковой деятельности банков; защитную, призванную гарантировать защиту интересов вкладчиков; обеспечительную, призванную обеспечить финансовую поддержку банку в случае его кризисного состояния. Очевидно, что введение пруденциального регулирования не может быть оправдано целями, указанными выше.

Вместе с тем, государства-члены ЕАЭС вправе принимать пруденциальные меры, включая защиту интересов инвесторов, вкладчиков, страхователей, выгодоприобретателей и лиц, перед которыми поставщик услуг несет фидуциарную ответственность, в отношении финансовых услуг, регулирование которых установлено Протоколом по финансовым услугам (приложение № 17 к Договору о ЕАЭС). Однако в предмет регулирования названного протокола входят только банковские услуги финансового лизинга, а не услуги, поставляемые лизинговыми компаниями.

Таким образом, меры пруденциального регулирования устанавливают специальные ограничения деятельности субъектов хозяйствования, следовательно, противоречат требованиям Договора о ЕАЭС. Попытка государства-члена уклониться от исполнения обязательств, принятых на себя в соответствии с Договором, несет в себе потенциальные риски «ящика Пандоры», который может быть использован любым государством в национальных интересах, что приведет к крушению евразийской интеграции и отказу от идеи общего евразийского рынка, к которому поступательно шли государства-члены ЕАЭС на протяжении последних 20 лет.

Председатель подкомитета ТПП РФ по лизингу

Генеральный директор НП «Лизинговый Союз»

Царев Е.М.

[1] Консультативное заключение Суда Евразийского экономического союза от 4 апреля 2017 г. // www.courteurasian.org/page-24731.